Брежнев прекрасно знал, какие анекдоты о нем ходят в народе

Март 1980 года: дорогому Леониду Ильичу вручают в Кремле Ленинскую премию за трилогию «Малая земля», «Возрождение», «Целина». Фото: Владимир МУСАЭЛЬЯН/ТАСС

О встречах с генеральным секретарем вспоминает писатель Владимир Муссалитин.

Диктофон от генсека

- Я ваш коллега. В 70-х шесть лет проработал в «Комсомольской правде». Затем перешел в «Известия». Осенью 1978-го получил задание главного редактора встретиться с Брежневым. Только что вышла его трилогия «Малая земля», «Возрождение», «Целина».

- Помню, помню. Трилогию издадут миллионными тиражами, включат в школьные программы. Брежневу вручат за нее Ленинскую премию по литературе. Хотя писали его мемуары известные журналисты.

- В приемной пришлось просидеть около часа, пока помощник не пригласил в высокий кабинет.

- Заждались? - участливо осведомился Леонид Ильич, пожимая мне руку. Он был в светло-сером костюме без галстука и привычных наград. - Такие вот они, старые партократы. Плачет по ним, еще как плачет «Крокодил»! (Советский сатирический журнал. - Ред.) А наш прославленный баснописец вставил бы, помимо прочего, в одно место «Фитиль» (сатирический киножурнал, созданный поэтом Сергеем Михалковым. - Ред.).

- Читателей интересует ваша почта последних дней, связанная с выходом вашей трилогии «Малая земля», «Возрождение», «Целина».

- Почта? - Брежнев задумчиво смотрел на мой блокнот. - А с диктофоном вы, молодой человек, не дружите?

- Я его оставил в приемной, сейчас схожу возьму.

- Сидите, сидите! - Брежнев выдвинул верхний ящик и протянул мне импортный диктофон в черном кожаном футлярчике. - Когда отработаете, вернете. Впрочем, можете оставить. На память о нашей встрече. На балансе-то все равно не числится. Кто-то по случаю подарил. Мне он без надобности. Брать интервью пока не у кого! Вот выйду на пенсию, стану обходить товарищей с вопросом: «Как вам работалось с Леонидом Ильичом?» И тогда чего только не услышу...

Так, значит, ваших читателей интересует моя почта? Почта обширная. Без преувеличения, весь этот кабинет завалит почти до самого потолка, - усмехнулся Брежнев. - Каждый день присылают. О чем пишут? О разном. И все больше поругивают, нежели хвалят. Правда, мне такие письма подчиненные почти не показывают. Побаиваются, как бы чего такого не вышло. А чего бояться? Ведь не те времена, как прежде. Не те!

«С коммунизмом придется повременить!»

- А давайте-ка не о письмах ко мне, а просто о жизни нашей потолкуем, - неожиданно предложил хозяин кабинета. - Тем паче мы люди разных поколений. Наверняка дома вечерами за чаем или чем иным нет-нет, да и заводите разговоры. К примеру, удастся ли осуществить извечную мечту человечества - построить общество, в котором никто и никогда не испытывал бы нужды ни в чем. Еще совсем недавно громогласно заявлялось: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме! (Намек на «волюнтариста» Хрущева, которого Брежнев и его соратники свергли в октябре 1964 г. - Ред.). Разумеется, рано или поздно непременно придем к этому. Но как писал Некрасов: «Жаль только - жить в эту пору прекрасную…»

Брежнев поднялся, подошел к плотно зашторенному окну:

- Возможно, то, что скажу сейчас, окажется явно не ко времени. И даже уверен, никто не напечатает того, что скажу. Не напечатают, разумеется, у нас. На Западе же подобное с руками оторвут. Но за рубеж, надеюсь, как это делают некоторые, передавать не станете. Не станете ведь?!

Я согласно кивнул.

- Так вот, какие директивы на этот счет ни принимай, однако в ближайшем будущем коммунизм вряд ли удастся построить. Есть на то ряд объективных причин. Недостаточная пока еще материально-техническая база и сознание части населения страны. Хотя народ у нас в основном неплохой. Хороший народ. Терпеливый. Все терпит и терпит! Об этом еще Сталин публично говорил. И все же с коммунизмом придется малость повременить. И более основательно заняться социализмом.

Леонид Ильич с женой Викторией Петровной и правнучкой Галей в Крыму в 1981 году. Фото: Владимир МУСАЭЛЬЯН/ТАСС

Обабок

Леонид Ильич отошел от окна и неожиданно понизил голос.

- Об этом, разумеется, никому, и прежде всего - Евгению Ивановичу Чазову (главный кремлевский врач. - Ред.). Разумеется, о том, что мы всего лишь слегка нарушим его запрет.

Брежнев лукаво подмигнул, вытащил из кармана небольшой ключик и, слегка присев перед книжным шкафом, набитым внушительными темно-синими томами полного собрания сочинений Ленина, открыл внизу небольшую створку. Запустив поглубже руку, извлек початую бутылку коньяка, две серебряные стопочки. И довольно аккуратно наполнил их.

- Марочный! От товарища Демирчяна из благословенной Республики Армения. Грех отказаться от такого напитка. Такой и закусывать - грех. Да и не будем. Демирчян - способный руководитель. Из последнего призыва высшего партийного руководства. Сорок лет с небольшим. Почти его ровесник - Долгих Владимир Иванович. Сибиряк, государственный человек. Как и белорус Машеров, ленинградец Романов… И партийного, и хозяйственного опыта с избытком. Есть, есть из кого выбирать. Не раз заходы делал относительно преемника. Правда, не на самом Политбюро, а так, в частных беседах, в кулуарах с товарищами. Откровенные разговоры были. Но все словно сговорились. Мол, Леонид Ильич, из названных вами кандидатур каждая весьма и весьма достойна. Но… Кого бы ни называл, у всех, по мнению товарищей, оказывался один существенный недостаток - нет опыта руководства страной, маловато видения глобальных проблем. А откуда этому опыту взяться? Научишься ли плавать, стоя на берегу, смотря лишь, как другие плавают-ныряют? Так вот и теряем драгоценное время. Самым бессовестным образом теряем.

Кстати, вы давно в лесу были? Я у себя в Завидове в субботу - воскресенье, как только выпадет свободная минутка, - тотчас в лес. Эта осень грибной выдалась. И знаете, больше всего чему удивился? Обабкам! Так называют перестоявшие грибы. Стоит себе у всех на виду этакий красавец. Рослый, мощный, представительный гриб. Вовремя не подобрали, обошли. И будет стоять до тех пор, пока кто-то не пнет, чтобы зря не мозолил глаза! Да, всему свое время, всему...

Не золотая рыбка

Вернувшись за стол, Брежнев пристально посмотрел мне в глаза:

- Вы, журналисты, ближе всех к людям. Что там, интересно, говорят обо мне, дочери? У нас есть свои надежные информаторы. Но они, увы, всей правды мне никогда не скажут. О супруге моей, Виктории Петровне, разумеется, ничего плохого никто сказать не сможет. Не на виду она. Никогда не любила и не стремилась к этому. Домохозяюшка. Дочка, конечно, не в мать пошла. Не в мать! Но так и редко бывает, чтобы дети копировали родителей.

Дочь генерального секретаря славилась экстравагантными любовными похождениями, которые широко обсуждались в народе, но в прессу, разумеется, не попадали. Я хотел сказать что-то утешительное. Но пока обдумывал ответ, Леонид Ильич вдруг неожиданно завершил беседу. Видно, не хотел бередить душевные раны.

- Я утомил вас своими рассказами. Пора прощаться. Знаете ли, редко кто приходит без какой-либо просьбы, будто Брежнев царь или бог. И вы тоже наверняка держите что-либо напоследок. И странно, если бы не держали. Хотя тот, кто отправлял на задание, наверняка предупреждал: мол, никаких просьб, писем-записочек. Но мы же с вами об этом никому.

Конечно, мне было о чем просить первого человека в стране. Но уместной ли была эта просьба?

- Спасибо, Леонид Ильич! Но просьб никаких нет! За диктофон еще раз спасибо!

- Ну и хорошо! - весьма довольно отозвался генеральный секретарь. - Очень даже хорошо! А то все к Леониду Ильичу, как к Золотой Рыбке. Увы, я не золотая.

Брежнев был вполне свойским и любил детей, потому часто приезжал в пионерский лагерь «Артек». Фото: Владимир МУСАЭЛЬЯН/ТАСС

Парни из «Детского мира»

Покинув кабинет Брежнева, я решил не ехать в редакцию, а заглянуть в популярное кафе-мороженое поблизости, на улице Горького. Не терпелось за чашечкой крепкого кофе прослушать, что наговорил первый человек страны. Прикрыв ладонью от любопытных взглядов маленький Philips, нажал на пуск. Полная тишина. Трижды перематывал кассету. Ни звука. «Вот тебе и хваленая заграница!» - крутил я диктофон. В отчаянии нажал на запись и стал негромко надиктовывать по памяти то, что услышал четверть часа назад в высоком кабинете, подвинув поближе блокнот. Я же неплохо освоил в МГУ стенографию и на всякий случай по привычке конспектировал Брежнева в его кабинете. Прослушал то, что наговорил. Диктофон работал на удивление четко. Сомнения в его исправности начисто отпали.

Тут-то и понял, что парни из «Детского мира» не дремлют, четко пеленгуют и стирают то, что не должно выйти за порог кабинета советского лидера.

- Что за парни такие?

- Так мы звали ребят из КГБ, поскольку Лубянка соседствовала с главным детским универмагом страны.

Леонид Ильич любил застолья, особенно с иностранными гостями. Во время визита президента Югославии Иосипа Броз Тито в ноябре 1973 года. Фото: Владимир МУСАЭЛЬЯН/ТАСС

«Мой дядя самых честных правил»

- Владимир Иванович, будь я тогда на месте тех ребят с Лубянки, тоже стер бы дистанционно крамольную запись. Это ж никак нельзя было печатать. Брежнев сам вам об этом сказал. И хотя вы быстро восстановили ту беседу, в газете она не появилась. Так?

- Так.

- Я встречался в свое время с Чазовым, читал его мемуары о здоровье советских генсеков. Знаю, Брежнев в ту пору периодически бывал «в неадеквате».

- Извините, коллега, но Брежнев в тот день был вполне адекватным. И говорил совершенно разумные вещи. Видно, наболело, хотел излить душу. Почему именно со мной разоткровенничался? Прощаясь, Леонид Ильич сказал: «Приедет дядя в Москву, так вы вместе с ним ко мне, в Завидово».

Адрес я знал. Трижды ранее встречался с Леонидом Ильичом в «неформальной обстановке» в его охотничьей резиденции. Потому главный редактор и отправил меня к Брежневу на интервью о трилогии. Чтобы не было долгих согласований. Кто ж знал, что разговор пойдет совсем о другом. Не для печати.

Мой дядя по матери Федор Петрович Поддубный в юности учился вместе с Брежневым в Курском землеустроительно-мелиоративном техникуме. Потом пути их разошлись. Брежнев пошел по партийной линии. Поддубный стал оружейным конструктором, работал в секретных НИИ, КБ. Но дружбу сохранили до последних дней. Оба родились в декабре*. В этом месяце обычно встречались в Завидове. Дядя иногда брал меня с собой. Он никогда ничего не просил у генсека. Жил в Ленинграде в обычной двухкомнатной квартире, высоких должностей не занимал. Хотя мог, пользуясь дружбой «с самим». Зато мог резать правду-матку в глаза другу. Помню, в том же Завидове сказал в запале: «Ты хоть знаешь, какие про тебя анекдоты ходят?» «Про брови?» - и оба рассмеялись.

- Кто ж, рожденный в СССР, не помнит загадку-шутку: «Брови черные, густые. Речи длинные, пустые. Он и маршал, и герой. Угадайте, кто такой». Масса анекдотов ходила про генсека-«бровеносца». Но не злобных, надо признать.

- В декабре 1977-го дяде исполнилось 70. Брежнев подарил ему серебряный портсигар с выгравированным на крышке крейсером «Аврора». Мол, именно октябрь 1917-го вывел нас всех в люди. «Ты, Федор, часто выступаешь перед людьми по линии общества «Знание». Без прикрас рассказывай и о себе, и о тех, кто рядом строил и крепил страну». И как бы вскользь добавил: «Возносят, возносят, а потом, как и водится у нас, шмякнут оземь». Генсек использовал другое, более точное выражение. Нецензурное.

- Как в воду глядел Леонид Ильич! Льстили, льстили, ордена десятками вешали на грудь, звания, премии давали. А после смерти объявили виновником застоя.

- Согласись, не самый худший среди советских правителей. А за 18 лет «застоя» было много чего достойного: БАМ, другие грандиозные стройки, мощные плотины на сибирских реках, нефте- и газопроводы, начало освоения Арктики, новые завоевания космоса…

И все-то прекрасно понимал этот кремлевский «обабок», засидевшийся на посту генсека. Пытался уйти. Но ближайшее окружение, опасаясь за свои кресла, до последних дней не отпускало его на пенсию.

…А дядя пережил друга на три года.

*Брежнев родился 19 декабря (6 декабря по старому стилю) 1906 года, но по другим данным - 1 января 1907 года (19 декабря 1906 года по старому стилю).

ИЗ ДОСЬЕ «КП»

Владимир Иванович МУССАЛИТИН, 82 года. Родом из древнего русского города Новосиль. Секретарь Союза писателей России, доктор философии. Работа в «Комсомольской правде», «Известиях» корреспондентом в Президиуме Верховного Совета СССР, который возглавлял

генсек Брежнев, дала немало наблюдений для дальнейшего творчества. Автор романов «Искры догорающего костра», «В городе Иерусалиме, на реке Иордан», повестей «В ясном небе» «Зима посреди лета», «Восемнадцатый скорый», «Связной»…